25 октября 2013
Кавита Кришнамурти вспоминает время, проведенное с легендарным закадровым певцом.
"Манна-да был примером для подражания. Каждое утро он начинал с распевки, и был самым этичным человеком - никогда не гнался за пиаром, никогда не подлизывался к влиятельным людям в киноиндустрии ради того, чтобы получить песню. Каждая из спетых песен досталась ему исключительно за его заслуги."
Я работала с Хемантом-да, который однажды позвонил ему и сказал: "Ты подыскивал партнершу для сценических дуэтов. Я нашел ее тебе." Так я встретилась с Манна-да. Его жена Сулакшана, которую он звал Суллу, была родом из Кералы. Когда она узнала, что я тоже с юга Индии, я стала для них членом семьи, и Манна-да зачастую представлял меня как свою третью дочь. В те времена заграничные гастроли, поездка в Штаты, были для меня волнующим и радостным событием, и я рвалась смотреть достопримечательности и ходить по магазинам. Однако Манна-да говорил: "Сейчас тебе в номер принесут гармонию. Сиди и репетируй." Но потом он сам же водил меня по магазинам.
Однажды я сидела и ждала водителя, чтобы тот отвез чек в банк, и Манна-да отругал меня. Он сказал: "Не меняй свой прежний стиль жизни. А вдруг завтра ты уже не будешь звездой? Поезжай и отдай чек сама." В другой раз мы были на гастролях в Пенджабе, когда организатор тура отказался от платежных обязательств и оставил нас без денег. Однако Манна-да пришел ко мне в комнату вечером и дал мне причитающуюся сумму из своих собственных денег. Я сказала: "Манна-да, я не могу принять это". На что он ответил: "Бери. Я знаю, что ты потеряла отца, и тебе нужны деньги на колледж, чтобы оплачивать свою учебу."
Кавита Кришнамурти вспоминает время, проведенное с легендарным закадровым певцом.
"Манна-да был примером для подражания. Каждое утро он начинал с распевки, и был самым этичным человеком - никогда не гнался за пиаром, никогда не подлизывался к влиятельным людям в киноиндустрии ради того, чтобы получить песню. Каждая из спетых песен досталась ему исключительно за его заслуги."
Я работала с Хемантом-да, который однажды позвонил ему и сказал: "Ты подыскивал партнершу для сценических дуэтов. Я нашел ее тебе." Так я встретилась с Манна-да. Его жена Сулакшана, которую он звал Суллу, была родом из Кералы. Когда она узнала, что я тоже с юга Индии, я стала для них членом семьи, и Манна-да зачастую представлял меня как свою третью дочь. В те времена заграничные гастроли, поездка в Штаты, были для меня волнующим и радостным событием, и я рвалась смотреть достопримечательности и ходить по магазинам. Однако Манна-да говорил: "Сейчас тебе в номер принесут гармонию. Сиди и репетируй." Но потом он сам же водил меня по магазинам.
Однажды я сидела и ждала водителя, чтобы тот отвез чек в банк, и Манна-да отругал меня. Он сказал: "Не меняй свой прежний стиль жизни. А вдруг завтра ты уже не будешь звездой? Поезжай и отдай чек сама." В другой раз мы были на гастролях в Пенджабе, когда организатор тура отказался от платежных обязательств и оставил нас без денег. Однако Манна-да пришел ко мне в комнату вечером и дал мне причитающуюся сумму из своих собственных денег. Я сказала: "Манна-да, я не могу принять это". На что он ответил: "Бери. Я знаю, что ты потеряла отца, и тебе нужны деньги на колледж, чтобы оплачивать свою учебу."